Переверзев Леонид - What Am I Here For - Для Чего Я Здесь, Дюк Эллингтон Как Экзистенция Джаза
Леонид Переверзев
What Am I Here For: для чего я здесь?
Дюк Эллингтон как экзистенция джаза (К столетию со дня рождения)
текст, написанный при подготовке к одноименному докладу, но заведомо не
рассчитанный на чтение вслух
Синонимия
What am I here for, Для чего я здесь? - название трехминутной пьесы,
сочиненной, исполненной и записанной в 1942 году на пластинку Дюком
Эллингтоном и его оркестром. Наверное, каждому нелишне хоть изредка
задаваться тем же вопросом. Спросим (риторически) прямо сейчас: Для чего мы
здесь, в этом зале?
Прежде всего, разумеется, чтобы воздать должное памяти и по-прежнему
живому творчеству великого музыканта по случаю столетия со дня его рождения.
Кроме того, нами (во всяком случае - мною) движут также и кое-какие
дополнительные мотивы. Прежде чем к ним переходить, уточним: кто такие - мы?
В основном, вероятно, те, кто любят играть (хотя бы на проигрывателе, хотя
среди нас находятся также известнейшие музыканты-профессионалы, включая тех,
кому довелось встречаться с Дюком на джем-сешнc и даже работать у него в
оркестре) и слушать джаз Эллингтона. А попутно с игрой и слушанием - думать
и рассуждать (про себя, вслух, публично или письменно) об Эллингтоне и
джазе. Ведь Эллингтон и джаз для нас - (почти) синонимы. А для кого-то - и
нечто неразделимое. И бесконечно драгоценное.
И нам почему-то ужасно хочется узнать, понять и объяснить себе и другим:
джаз - что же это за диво и чудо, чем оно нас к себе так привлекает и в чем
его смысл, откуда оно пришло, куда идет и к чему призвано.
Размышлять о том в отвлеченных категориях - занятие пустое. Отыскивать,
сортировать, отбирать и связывать конкретные сведения по крупицам - дело
бесконечно долгое, и часто за деревьями теряется лес.
К счастью для таких любопытствующих - нам дан Эллингтон. Начиная с его
биографии, написанной Барри Улановым в середине сороковых, Дюку посвящено не
меньше десятка солидных монографий; в их числе - изданная и по русски книга
Джеймса Коллиера. Незачем поэтому приводить сейчас об Эллингтоне какие-либо
анкетные данные. Но стоит подчеркнуть его исключительное значение именно для
лиц, собравшихся здесь сегодня.
Собирательная модель
Обратившись к Эллингтону, важнейшее в джазе схватываешь сразу: оно
собрано, скомпоновано и подано будто специально для одномоментного,
всеохватного, синоптического восприятия. Слышно и видно все сразу и целиком,
как бы на огромной многоярусной театральной сцене с поворотным кругом,
подъемниками, лазерами и гигантскими полиэкранами мультимедиа.
Причем сам Дюк в этом театре - и автор спектакля, и режиссер, и декоратор,
и осветитель, и актер на первых ролях, и предводитель импровизирующего хора.
Вместе с Эллингтоном мы входим сразу и в духовность, и в телесность музыки,
постигаем универсальность джазового присутствия в мире, приобщаемся ко
множественной полноте существования джаза, к живой его экзистенции. Входим и
сразу же останавливаемся, ошеломленные и растерянные. Куда тут ни повернись,
откуда ни взгляни на это присутствие, на эту множественную полноту, на эту
экзистенцию - повсюду и на каждом шагу упираешься в бесчисленные и по виду
неразрешимые парадоксы, противоречия, коллизии, энигмы, конфликты и
проблемы.
Джаз вместе с Эллингтоном, или Эллингтон вместе с джазом уже по самой
своей природе неизбывно парадоксален, противоречив, загадочен и
проблематичен. Как, впрочем, и вся Музыка.
Маленькое личное отступление.
Лет пятьдесят назад гитарист Эдди Кондон произнес (и сдела
